Снова янтарная чешуя, голубая трава и белые, как молоко небеса. Снова эта легкость в теле и холод пробирающий до кончика хвоста, сердце замирает, уже зная, что будет в следующую секунду. Его обладательница поднимает алые очи и увидит его очи цвета неба, который раз. Как давно он начал приходить в  её сны? Трудно сказать, порой Ящ казалось, что он был с ней с самого начала, скольку себя она помнит, он приходил в её сновидения. Огромный змий с золотой чешуей и пронзительными глазами, он знал её  как-никто другой, а рыжая даже не знала его имени. Говорил, что давно позабыл как его нарекли, а новое имя принимать не хотел, считав это глупой утехой смертных. О себе рассказывал крайне мало, говорил, что безумно стар и реален. Утверждал, то не плод её больного воображения. Хотя верилось с трудом. Все же тайком от гостя ее снов, она дала ему имя- Утешитель. Змий ведал про все ее терзания и события в ее жизни и всегда знал, как утешить, но что забавно он никогда не советовал, как ученицы жить, как поступать, говоря, что это только ее жизнь.  Любого другого бы такой расклад дел бы насторожил, что какой-то огромный гад, знал про твою жизнь и тебя больше даже обладательницы это жизни. А Ящерицу такая ситуация устраивала,  она даже не допускала такой мысли, что это огромное существо может навредить, ведь он был таким родным и любимым. Раньше Утешитель снился Ящ каждый день, но чем старше рыжая становилась, тем меньше он навещал Ящерицу. Она боялась, что однажды Утеш перестанет навещать ее. И вот сегодня, сейчас она бежит  к нему, даже не обращая внимания на то, что ее лапки не касаются земли. Еще миг и она уткнется носов в его теплую в отличие от других пресмыкающийся чешую.
-Я так скучала.
-Я тошшшшеее.
-Почему ты так надолго пропал?
-Малышшшшшка сссссердитссся.
-Конечно, сколько дней прошло!
-Так останьсссся сссо мной. Ты здесссь обретешшшшь сссслух и крылья, сссспокойссствие и мою ссссскромную компанию.
-Не начинай. Ты же знаешь, что я не могу. Цена слишком велика.
-Я вишшшшу, как земные узы тянут тебя внизззз. Сссссскажи твоя "реальносссссть" ссссстоит того?
Снова этот злосчастный спор, Ящерица уже была не уверена, что её мир стоил того, но все же что то тянуло её вниз, заставляя просыпаться. Ящи уже собиралась перевести тему, как кто-то крикнул в ухо так, что всё тело передернула, распахнув вновь глаза, она увидела стены палатку и несносного младшего оруженосца, который и был виновником её возвращения. До ошарашенной и напуганной рыжей начало доходить.
-Ах ты маленькая кучка лисьего помета! А ну иди сюда. Убью, придушу, утоплю, сожгу, сожру с потрохами, - провизжала раздираемая праведным гневом ученица с довольной улыбочкой надвигаясь на меленького соплеменника. Тот даже не пикнул, нагло сидя на месте, думая, что Ящерица не всерьез. "Вот малышня! Обнаглела совсем, давно видно не получали по ушам. О духи, скажите за что мне все это? Что я сделала? Я ведь прошу всего немного, выспаться, как следует, даже сон досмотреть не дал. А если и будить  очень надо было, мог бы толкнуть там или просто позвать, но зачем так? ".Последнее раздражало больше всего. Устало опустившись на чужую подстилку, так и не исполнив своё обещание, молча проклиная всё. Гнев уже отступил, осталось лишь легкая злость и грусть.     
- Храбрец, ты однако. За то что не дрогнул под моим напором, я сохраню тебе жизнь на сегодня, великодушно простив, что тебя надо?
Тот в ответ, что-то неистово запищал.
"Так. Патруль. Остролист. Водомерка". Выбрав из всей этой триады нужное, пропустив мимо ушей всё не нужное, осмотрев палатку и не найдя ту с кем должна выйти из нее в патруль, покинула место оставив, все еще говорившую малышню в палатке. В племени уже кипела жизнь, коты мельтешили, шумели, каждый чем-то занимался, королевы безуспешно пытались . "Как обычно". Вынесла вердикт маленькая кошечка, почти котенок и наспех привела себя в порядок, стараясь откинуть мысли о том насколько скучна её жизнь. После встреч ночных с её искусителем, она была сама не в себе. Ящерица взглянула в  небо, сегодня небо затянули тучи. Рыжая невольно улыбнулась. "Хоть что-то хорошие. Может пойдет дождь. Было бы здорово.  Да и Паучки не видать". Намерено, стараясь не думать на тему ее пробуждения и каверзного вопроса, тем самым не отравляя себе жизнь, Ящи выдвинулась  к выходу, где по ее расчетам её ожидали остальные. Найдя всю остальную компанию, рыжая кивнув все собравшимися, выдвинулась смотря в спину пожалуй самого непонятного и загадочного для неё кота Остролиста. Поймав  ритм шагов оруженосец, старалась  шагать им в ритм, чтобы не обгонять старшего воителя. Монотонная ходьба и тишина убаюкивали Ящерицу настолько, что она засыпая на ходу, пару раз споткнулась. Вдруг, воитель заурчал и тут же резко прервался. Это случилось столь неожиданно, что весь сон слетел разом и взметнувшись испуганным воробьем, Ящи посмотрела вокруг, ища, что могло так обрадовать воителя. "Или мне показалось?". Это началось и закончилось настолько быстро, что нельзя было точно заявить, прозвучал этот звук или нет. Впереди было только бурный и мощный поток воды. Река стремительная и быстрая, бегущая с севера куда-то вперед к одной ведомой ей цели на юго-запад. Громко рокочущая стихия, бьющиеся о камни, завораживала  до глубины души. Хотелось смотреть на эту природную мощь сотнями лун.
- Надо пометить старые метки вдоль берега,- отвлек её от созерцания реки голос старшего кота в этом  патруле. Кивнув, рыжая побежала к деревянным столбикам идущим по двум сторонам от моста. "Чем быстрее управимся тем быстрее я вернусь в лагерь, пойдем и распластаюсь на подстилке!". Отведя душу, хорошенько поцарапав две деревяшки вырастающих из земли оставив две другие другой ученицы и подойдя к Остролисту услышала:
-В смешанном лесу, соберем немного паутины для целителя. Не забудьте помыть лапы… "Интересно, а как мы будем собирать её?  На палочку наматывать, а потом придется долго идти с ними в зубах".
-А может на обратном пути? Может я конечно не права, но ходить с паутиной дальше будет не удобно, нам ещё много обходить.
Услышав  предложение помыть лапы Ящи не удержалась и хихикнула, потом поспешно пробормотав себе под нос изменения опустив голову, чтобы воитель не увидел её задорной улыбки. Пошла мыть лапы. По очереди, окуная лапы в ледяную в воду,  по телу стаями бегали мурашки, лапы обжигало холодом. "А всё же забавно, что столь взрослый кот заботится о чистоте лап. Или мне одной абсолютно всё равно чистые или нет?".   

- Лягушка! Она моя! – Захлебываясь в ненормальном охотничьем азарте, кричит зеленоглазая Паучишка, резвой торпедой проскользнув вперед своего наставника и напружинив лапки, бросаясь на приосанившуюся квакву, что лишь в мгновение ока выскользнула из-под лап ученицы и была такова. Юница лишь недовольно скривила рожу и, нахохлившись, отвернулась от речной глади, соизволив наконец-то приступить к полноценному обновлению пограничных меток. Раздраженно подрагивает кончиком хвоста, зыркает желчным взглядом на Птицелова, но продолжает работать, периодически что-то бубня себе под нос, будто бы сотый раз на дню проклиная все и всех.
- …И вообще, зачем эти пограничные патрули? – Вопрошает она, будучи недовольной своей стезей. Фыркает и морщиться:
- От одиночек? А ты, Птицелов, их вообще здесь видишь? Не видишь. Нет бы, меня просто на охоту отправить. Я бы тебе жирного зайца принесла, которого однажды из-под моих лап своей тушей спугнула глухомань Ящерица. Ее вообще глухаркой следовало назвать, а не Ящерицей. И вот только скажи мне, что я неправа! – Повышает голос на последних своих словах и ерошит шерсть на загривке, вперив в наставника нарочито предупреждающий взор изумрудных очей, так и  таящих в себе едва уловимые искорки веселья.
- Глазенки выколю, пасть порву. Кишки до ближайшего древа протяну, - Ехидно бормочет Паучишка, цитируя свою названную сестру, которой, к слову говоря, вообще никто не был рад в их семье. Разве что только сама Паучишка, как самая младшая, удостаивалась заботы рыже-белой кошки, что, казалось бы, ненавидит всякое живое существо: чего только стоила извечная ухмылка, блуждающая на устах Пустельги, будущей воительницы с хищным птичьим именем и змеиной натурой. Серобокую юницу часто в дрожь бросало, когда она замечала взгляд янтароглазой, направленный на их отца. Давно уже было известно, что мать троих котят, ныне поступивших на обучение к Птицелову, только-только став воительницей, в свои двадцать лун нагуляла Пустельгу (тогда еще Варакушку) не то от домашней киски, не то от одиночки, чему не очень-то отец, избранник Таволги, обрадовался. Он был любвеобилен, но вместе с тем в его натуре ютилась воля ревнивого эгоиста и обиженного собственника, которого «предали» после очередной ссоры. Неудивительно, что после этого двухцветная кошечка стала изгоем средь остальных котят Таволги и Тенепляса. И только Паучишка тайком питала к ней слабость, искренне сопереживая всем невзгодам, выпавшим на долю Пустельги.
Вздохнув, ученица Птицелова оторвалась от своих размышлений и вновь оглянувшись на водную гладь, чьи едва уловимые волны ласкали прибрежный песок, направилась дальше за свои наставником. Уже необычайно молчаливая и погруженная в паутину размышлений.